Привлекательный миллион: Поедут ли лучшие ученые мира в российские университеты

Не разделит ученых на "черных" и "белых" новая программа минобрнауки?

 
Каковы шансы России конкурировать за лучшие умы с Гарвардом и Кембриджем? Насколько верны опасения, что наука перемещается из академии в вузы? Об этом корреспондент "РГ" беседует с заместителем министра образования и науки Александром Хлуновым.
 
Российская газета: В конце прошлого года большой резонанс вызвало письмо руководству России группы работающих за границей россиян, которые ставят нашей науке неутешительный диагноз и называют меры выхода из этого кризиса. Тут же пошли разговоры, что надо создать условия для возвращения соотечественников на родину, чтобы они участвовали в модернизации нашей экономики. И якобы минобрнауки уже разрабатывает соответствующую программу, под которую выделяются большие деньги. Так ли это?
 
Александр Хлунов: Как правило, слухи только искажают суть дела. И в данном случае импульс извне не "запускал" никаких государственных программ в области образования. Все совсем иначе и гораздо серьезней. Поставленная перед страной задача модернизации российской экономики требует модернизации науки и образования. И одна из целей - существенно повысить качество высшего образования, поднимая эффективность научных исследований в университетах. Ведь сегодня подготовить высококлассного специалиста невозможно, только читая ему лекции, проводя семинары и лабораторные работы. Он должен обязательно участвовать в научных исследованиях.
 
Поэтому для работы с молодежью мы намерены привлечь лучших ученых мира. Но не только из-за границы! Это надо особо подчеркнуть. Мы ни у кого не будем спрашивать паспорт. Ученый может быть из России, из какой-то другой страны, из российской диаспоры, работающей за границей. Конкурс будет объявлен для всех. Единственным критерием для ученого будет признание его достижений научным миром. А научное сообщество уже давно нашло средство для оценки работы ученых - число публикаций в престижных журналах и число цитирований. Об этих инструментах можно спорить, говорить, что они не всегда корректны, но лучшего мерила наука пока не придумала. И надо сказать, что в подавляющем большинстве случаев он вполне объективен. Таким образом, каждый, кто занимает ведущие позиции в конкретной области знания, сможет претендовать на финансирование своих исследований. Важно заметить, что такая заявка должна быть представлена российским вузом, который обязуется предоставить этому ученому и его проекту режим наибольшего благоприятствования.
 
РГ: Кто же из лучших ученых мира поедет на наши зарплаты? Даже наши отправляются в другом направлении...
 
Хлунов: Если хотим иметь результаты мирового уровня, надо и платить по мировым ценам. Наша страна должна стать не только привлекательной для проведения исследований, но и комфортной для проживания ученого независимо от реально проведенного им в России времени. И, приглашая авторитетного специалиста, мы постараемся учесть эти факторы в затратах государства. Кроме того, будет оплачена закупка оборудования для реализации заявленного проекта, а также зарплаты членов коллектива, который наберет себе ученый.
 
Варяги нас рассудят

РГ: Какой может быть величина "пряника", чтобы заманить подобного аса в наши университеты? Скажем, китайцы сразу же выдают высококлассному иностранному ученому 150 тысяч долларов подъемных...
 
Хлунов: Пока могу сказать только об общей сумме, которую предполагается выделить - около 12 миллиардов рублей на 2010-2012 годы. Еще раз подчеркну, эти деньги может получить и российский, и зарубежный ученый. Но есть одно условие: он не должен, что называется, переходить через дорогу - из одного московского вуза в другой. Это же касается и Новосибирска, и Саратова, и любого российского города. Все-таки речь идет о том, чтобы посредством мобильности научных кадров увеличить распространение научного знания, обмен информацией. Такая мобильность очень помогает развитию науки, однако для этого нам необходимы новые подходы в управлении этой сферой. Очень важно, чтобы появились и новые методы управления отдельными научными проектами.
 
РГ: Условия, прямо скажем, сказочные. Но каковы критерии отбора? И кто будут судьи?
 
Хлунов: Как я уже сказал, финансирование будет адресовано ведущим ученым, имеющим признанные научные результаты. И, конечно, будет оцениваться сам научный проект. Таким образом, есть два объекта оценки - рейтинг ученого и качество подготовленного им совместно с вузом проекта.
 
Теперь о судьях. Нам порой указывают на недостатки проводимой минобрнауки экспертизы. Поэтому решено и здесь играть по международным правилам, выстроить экспертизу так, как это принято в мировом научном сообществе. А значит, помимо россиян в оценке поданных заявок будут участвовать и авторитетные иностранные ученые. Однако окончательное слово будет за специально создаваемым под этот проект советом, состав которого будет утвержден правительством страны.
 
РГ: Сколько ученых с мировыми именами вы рассчитываете заинтересовать?
 
Хлунов: Надо отдавать себе отчет, что на "рынке" выдающихся ученых жесточайшая конкуренция, охота за ними ведется годами. И соперничать придется с такими брендами, как Гарвард, Кембридж, Оксфорд и т.д. И на этом конкурентном рынке мы новички. Имена из первой мировой научной десятки нам вряд ли сейчас по зубам, у них все уже давно распланировано на годы вперед. Но сейчас нам надо о себе заявить, объявить мировому научному сообществу о наших предложениях и тех возможностях, которые мы предлагаем. Словом, надо начать.
 
Сказка для избранных?

РГ: Не опасаетесь, что, когда будут объявлены имена победителей конкурса, поднимется волна критики? Скажут, что ученых поделили на "черных" и "белых", одним - сказочные условия, а другие сидят на мизерных зарплатах, работают на устаревшем оборудовании. Купите нам современную технику, и мы тоже сможем выдавать результаты мирового уровня...
 
Хлунов: Разумеется, у булгаковского Шарикова, предлагавшего "взять все и поделить", всегда будут сторонники. Но для государства намного полезнее, если у профессора Преображенского будет комната под библиотеку, чем у Швондера помещение для нужд пролетариата. Купить всем желающим заниматься наукой современное оборудование сегодня невозможно. Однако выбрать и поддержать тех, кто действительно способен давать результат, это задача государства. И мы не намерены создавать систему выборочного финансирования, мы создаем систему отбора лучших.
 
РГ: Эта программа лишь часть масштабного плана по модернизации профессионального образования, на что только дополнительно будет выделено 90 миллиардов рублей. В то же время в 2010 году финансирование российской науки урезано на 7,5 миллиарда рублей и в частности академии наук - на 3,5 миллиарда. Не означает ли это, что начинается переход с нашей системы организации науки, которая делается в основном в академических институтах, на американскую, где наука сосредоточена в университетах?
 
Хлунов: Да, действительно, привлечение в российские вузы ведущих ученых - это только одно из мероприятий развития науки в вузовском секторе. А 90 миллиардов в ближайшие три года будут распределены еще по трем направлениям. Мы должны поддержать и инновационную составляющую в этом секторе, и кооперацию высшего образования как с бизнесом, так и с академической и отраслевой наукой.
 
И все же выводы о переходе к американской системе науки несправедливы. Никто не ставит под сомнение, что наиболее значимые научные результаты у нас достигаются в ведущих институтах РАН. С другой стороны, само научное сообщество постоянно подчеркивает, что наиболее больная проблема науки - ее старение. Средний возраст ученых уже перевалил за 50 лет. А ведь перед страной стоит сложнейшая задача - модернизация экономики, перевод ее на инновационные рельсы. Для этого стране требуются молодые высококлассные специалисты. Подготовить их, как я уже говорил, можно только при одном условии: они должны уже в университетах заниматься наукой, и это должно позволять им становиться успешными.
 
К сожалению, за последние 20 лет ситуация с вузовской наукой, с подготовкой научных кадров в вузах только ухудшалась. Почему? С одной стороны, в 90-е годы университетами и академиями поспешили назвать себя те институты, в которых научным исследованиям никогда не уделялось достаточного внимания. С другой стороны, в этот период вузовская наука оказалась на голодном пайке, ей выделялось незначительное финансирование. Одна из задач программы модернизации высшего образования - изменить эту ситуацию. На выделяемые деньги будет закуплено современное оборудование, научная работа и обучение студентов будут вестись на ином, качественно более высоком уровне. В этом направлении уже немало сделано. Появились федеральные университеты, которые должны помогать в решении социально-экономических проблем регионов, в этих вузах большое внимание уделяется научной работе студентов. Проведен первый конкурс национальных исследовательских университетов, который выявил 14 победителей. Среди вузов появились национальные лидеры - МГУ и Санкт-Петербургский университет, для финансирования которых выделены отдельные строки в бюджете. Мы надеемся, что все это поможет решить задачи модернизации высшего профессионального образования.
 
Наука бывает либо хорошая, либо никакая

РГ: В недавнем интервью "РГ" президент РАН Юрий Осипов, обсуждая сокращение финансирования академии и одновременный его рост другим структурам, вспомнил свой комментарий на Совете безопасности по поводу оснащения вузов суперкомпьютерами: "Это мне напоминает раздачу бусинок папуасам". Имел в виду, что непонятно, по каким критериям выделяется такая уникальная техника. Есть ли специалисты, способные на ней работать?
 
Хлунов: Хочу высказать свою позицию. Первое: противопоставление вузовской и академической науки вредит делу. Ничего хорошего из этого не будет. Второе: считаю, что на самом деле нет науки ни вузовской, ни академической. Наука бывает либо хорошая, либо никакая. Кстати, заметьте, и в сильных, крупных вузах, и в академических институтах нет никакого раздела. Сегодня в МГУ работает порядка 300 действительных членов и членов-корреспондентов государственных академий наук.
 
Что касается ситуации в вузовской науке, то могу сослаться на оценки, сделанные российскими и зарубежными экспертами. Они показывают, что в целом ряде российских вузов исследования ведутся на очень высоком уровне. Скажем, по числу публикаций и цитируемости МГУ не уступает самым ведущим институтам академии. И еще хочу привести слова Роберта Эймара, который, будучи генеральным директором ЦЕРН, сказал мне: "Знаю французских и голландских ученых, которые очень хотели бы работать в Московском инженерно-физическом институте, защитить там диссертации".
 
По поводу опасений, будто бы и деньги, и уникальная техника попадут в руки тех, кто не сумеет воспользоваться ими эффективно, повторюсь: никто и не думает распределять их по огромному числу вузов. Победителям нужно пройти жесткий конкурс, доказать свои притязания. Уверяю вас, спокойной жизни у них не будет, так как они берут на себя очень непростые обязательства по числу публикаций и цитируемости, а всего по пяти показателям. Если кто-то по результатам года начинает сбоить, денежный поток перекрывается, статус снимается, а в отношении руководства будут сделаны соответствующие выводы. Так что спокойной жизни ни у кого не ожидается.
 
РГ: Что еще нового будет в программе модернизации высшего профессионального образования?
 
Хлунов: Будут еще три мероприятия, о которых я упоминал выше. Особо можно выделить совершенно новый конкурс. Мы впервые намерены выдавать деньги - а это 300 миллионов рублей на три года - на проведение научных и опытно-конструкторских работ не напрямую вузам, а предприятиям и фирмам, то есть в реальный сектор экономики. Основным условием здесь будет выпуск такими предприятиями через несколько лет инновационной продукции. При этом все необходимые для разработки нового продукта НИОКР фирмы-получатели денег должны заказывать ученым университетов. Причем фирмы обязаны такие же суммы вложить в новые технологии, созданные на основе разработок вузовских ученых. Так должна быть достигнута главная цель мероприятия - коммерциализация науки, создание новых продуктов.